Павлин прибывает в Австралию, самолетом, как все, в яйце проскакивает карантин,
Заселяется в вольер, принимает душ,
В течение месяца сходит с ума от наблюдаемых небесных картин
И нехорошей походкой уходит в буш.
Нет, не в джунгли, он теперь австралийский павлин, он выходит в буш.
Годы спустя, австралийский павлин скрипит во сне, не различает званий и лиц,
Не понимает, кто ему пища, кто – господин,
Он пожирает мышей и змей, нехорошо смотрит на лис
И способен справиться с динго, если динго один.
Да, динго умен и желает жить и уступает дорогу, один на один.
Австралийский павлин по-прежнему курообразен, но биология ему более не указ,
И из своей середины нигде на таксономию он тоже плюёт,
всем Линнеям назло,
Так что, обозрев все, что берет с земли его близорукий глаз,
Он тяжело становится на крыло,
поднимается в небо, летит (со скоростью 16 километров в час) -
и оттуда уже поёт.
Отвратительно, надо сказать, поёт.
Голос - единственное наследство, которое у него не прошло.
Антрекот el-d.livejournal.com/
Заселяется в вольер, принимает душ,
В течение месяца сходит с ума от наблюдаемых небесных картин
И нехорошей походкой уходит в буш.
Нет, не в джунгли, он теперь австралийский павлин, он выходит в буш.
Годы спустя, австралийский павлин скрипит во сне, не различает званий и лиц,
Не понимает, кто ему пища, кто – господин,
Он пожирает мышей и змей, нехорошо смотрит на лис
И способен справиться с динго, если динго один.
Да, динго умен и желает жить и уступает дорогу, один на один.
Австралийский павлин по-прежнему курообразен, но биология ему более не указ,
И из своей середины нигде на таксономию он тоже плюёт,
всем Линнеям назло,
Так что, обозрев все, что берет с земли его близорукий глаз,
Он тяжело становится на крыло,
поднимается в небо, летит (со скоростью 16 километров в час) -
и оттуда уже поёт.
Отвратительно, надо сказать, поёт.
Голос - единственное наследство, которое у него не прошло.
Антрекот el-d.livejournal.com/